10 стыдных вопросов участковому врачу о его работе: отвечает терапевт Владислав Ченчак

Мы собрали то, о чём вы так хотели узнать, но стеснялись спросить.

В этой серии статей известные эксперты отвечают на вопросы, которые обычно неловко задавать: кажется, что все об этом и так знают, а спрашивающий будет выглядеть глупо.

На этот раз своими историями и мыслями из практики поделился Владислав Ченчак.

Владислав Ченчак

Неонатолог, блогер, бывший участковый врач.

1. В чём отличие участкового врача от врача общей практики?

По идее, разницы нет, потому что участкового врача часто называют врачом общей практики. Даже на кабинетах так указывается. Но бывает, что врачом общей практики называют семейного доктора, который прошёл ординатуру.

Если мы говорим про участкового врача, то это специалист, который окончил 6 лет специалитета, прошёл первичную аккредитацию и устроился в поликлинику. А если говорим про семейного врача, то это доктор, прошедший дополнительную ординатуру по семейной медицине.

Самая главная разница в том, что семейный врач может обслуживать всех членов семьи — от детей после двух лет до пациентов старшего возраста. Он может вести беременных, консультировать по вакцинации, лечить острые заболевания и управлять хроническими. 

Участковый врач-терапевт этого делать не может. В его функциональность входят ОРЗ, направления пациентов к узким специалистам, выдача больничных листов, выписка рецептов. И по факту, основной объём работы — это именно оформление больничных, направления и записи.

2. Почему у участкового врача всегда огромная очередь?

Тут много факторов. Во-первых, опыт специалиста. Во-вторых, объём участка. В‑третьих, наличие или отсутствие медсестры. В‑четвёртых, работоспособность техники.

Вот сейчас мой ответ дико разозлит всех врачей на участках, но если у тебя всё систематизировано — есть шаблоны, работает техника, медсестра под рукой — проблем с очередями быть не должно. Но стоит сломаться хотя бы одному из этих четырёх пунктов — и всё, хаос неизбежен.

Когда мы изучали методологию организации работы в поликлиниках, нам буквально пошагово объясняли, как всё должно работать. От того момента, как врач взял ручку, до того, как пациент вышел из кабинета. И по этим расчётам 15–18 минут на приём должно быть достаточно. Другое дело, что люди не роботы: пациенты разные, врачи разные, иногда легко уложиться в заданное время, а иногда просто невозможно.

3. С какими проблемами обычно приходят пациенты?

Чаще всего пациенты обращаются с гипертонией, ОРВИ, болями в спине и сахарным диабетом.

Бывает, что пациенты, особенно пожилые, привязываются к врачу. У меня была такая: 93-летняя женщина, которой я помог при гипертоническом кризе. С тех пор она начала выслеживать мои смены и каждый раз приходила с пирожками и бутылкой водки. «Вячеслав Андреевич, вы меня спасли!» — говорила она. Пришлось объяснять, почему так делать не стоит, но, слава богу, всё закончилось мирно.

4. Может ли участковый врач отказаться от пациента?

Врач в России не может просто так отказать пациенту, если у них «не сошлись ауры». Но если есть агрессия, угрозы, насилие, неадекватное поведение — отказ возможен. Это закреплено в 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан». Медорганизация имеет право отказать пациенту, если его поведение угрожает безопасности сотрудника.

Есть ещё случаи моральных или религиозных отказов, но они редкие. А вот если пациент требует ненужные анализы или процедуры, врач может сказать нет, если отсутствуют показания.

5. Как часто приходится перерабатывать?

Переработки неизбежны, особенно в начале карьеры. Когда врач только приходит на участок, то сталкивается с большими объёмами работы, отсутствием техники, нехваткой медсестёр. Это приводит к тому, что многие остаются в поликлинике до позднего вечера, заполняя документацию.

Мне, как блогеру, дополнительные смены не нужны. Но когда я только начинал, три месяца просидел на приёмах и понял, что так можно просто с ума сойти. Огромный участок, старый компьютер, нет медсестры — ты один. Это, конечно, ад. Иногда приходилось работать с 7–8 утра до 10–12 ночи.

Я сам не очерствел, но меня не удивляет, что большинство людей в этих жерновах перемалываются и выгорают, становятся безучастными.

6. Что самое сложное в работе участкового врача?

Лично для меня это не бумажки и не тяжесть работы. Самое страшное — «бесхозные пациенты». Это люди, за которыми никто не ухаживает: пожилые, одинокие, тяжелобольные. Иногда врач приходит на вызов и видит пациента в тяжёлом состоянии, которому не оказывают нужную помощь стационары и скорая. Врач мог бы помочь, но часто не имеет такой финансовой возможности.

7. Дарят ли пациенты подарки?

Кому-то несут конфеты, шоколадки, алкоголь. Но только не мне.

Я сразу сказал, что у меня аллергия на шоколад, поэтому у меня нет склада конфет дома. Так что мне носили колбасу, солёные огурцы, помидоры, куски мяса. Что полезно, то и дарили.

Вообще, я считаю, что материальная «благодарность» врачам — не самая лучшая практика чисто этически. Да, на первый взгляд кажется, мол, а что такого. К сожалению, рано или поздно благодарности меняют подход к пациентам.

Врач начинает разделять их — сначала на каком-то подсознательном уровне. Вот, значит, этот сможет заплатить. А вот этот — вряд ли, значит, в пролёте. Помощь становится избирательной.

Знаю немало историй о докторах, особенно хирургах, которые «заряжают» определённую сумму денег за операцию, которая должна быть бесплатной. А кто-то готов платить или собирать деньги, чтобы именно этот врач его прооперировал.

В идеале, конечно, не должно быть никаких благодарностей. Но и условия труда врачей, тех же участковых, такие, что на зарплату прожить сложно. Тот же кусок мяса лишним не будет.

На самом деле, лучшая благодарность — это хороший отзыв на сайтах — агрегаторах врачей. Потому что неприятное и так легко напишут, а качественную помощь в отзывах не отражают — это и так норма. Ну а если очень хочется, дарите что-то, сделанное своими руками, если у вас есть хобби.

8. Часто ли пациенты приходят парами?

Чаще всего парами приходят пожилые супруги. Однако бывают случаи, когда взрослый пациент приходит с родителем, который говорит за него. Например, 22-летний парень пришёл с мамой, которая отвечала на все вопросы. После нескольких приёмов он не выдержал, выгнал её из кабинета и начал говорить сам.

Вообще, хорошо, если у неуверенных и стеснительных пациентов есть сопровождающие. Главное, чтобы этот сопровождающий придавал уверенности пациенту, а не «задавливал» его. А то бывает так, что сидят на приёме парой, и самому пациенту слова не дают сказать. Дай сначала сказать, а потом дополни, тогда будет толк.

9. Как часто приходится гуглить симптомы?

Достаточно часто. Врач не может помнить всё, поэтому обращается к клиническим рекомендациям. Причём из разных стран, а не только российским. Благо ресурсов полезных много. Расстраивает только, что многие из них стали недоступны из России.

Раньше я этого стеснялся, но потом понял, что медицина — это командная игра. 

Лучше потратить несколько минут на уточнение, чем с умным и уверенным видом назначить неправильное лечение.

Знаю, что некоторые врачи выдумывают какие-то «авторские схемы», особенно этим грешат специалисты старой закалки и объясняют это тем, что опыт так позволяет делать. В итоге люди годами ходят по таким профессорам и вместо нормального лечения получают коктейль из фуфломицинов или лекарств, которые им вообще не нужны. Часто они даже не знают, какой у них диагноз на самом деле. Скажем, многим говорили, что у них гастрит, а гастрита никакого и не было никогда.

10. Сложно ли скрывать раздражение, когда пациенты лечатся народными методами?

Сложно, но важно не давить на пациента. Если он уверен, что чеснок или водка помогут, лучше мягко объяснить, что безопаснее использовать проверенные методы. Главное — не превращать приём в противостояние, а выстроить доверительные отношения. Нет смысла говорить, мол, какой ужас, это же мракобесие, что за глупости — надо оставаться спокойным. «Василий Иваныч, знаете, современная наука смотрит на это немного иначе. Вот какую альтернативу я вам могу предложить…». Самое глупое, что может сделать врач, — это выставить пациента дураком и задавить авторитетом. В таком случае желание следовать рекомендациям специалиста упорхнёт сразу же.

В конце концов, есть более-менее безопасные народные методы, а есть не очень. Важно убедить пациента продолжать назначенное лечение, чем бы второстепенным он ни лечился. Вот, например, надо всегда пояснить, что любые травушки — это риск неизвестного взаимодействия с лекарствами, а БАДы могут приводить к токсическому поражению печени. А если человек ест льняные семечки и пьёт укропную воду, ну да и ладно.

А выстраивать доверительные отношения на самом деле проще, чем кажется. Во-первых, банальная вежливость, а не вот эта равнодушная отрешённость, которая у многих врачей прослеживается. Никакого отношения свысока в стиле «я умный, ты тупой». Во-вторых, смол-ток. Я, например, интересуюсь, как дела, как погода, как там огурцы на даче, клюёт ли рыба и всё такое. Важно быть своим человеком и при этом толковым специалистом.

Мне, если честно, даже этих несчастных 12 минут на приём хватает. Схема такая: сходу микро-смол-ток, мол, как дела, потом — что болит, на что жалуемся, опять микро-смол-ток — на что не жалуемся, что радует, потом опять по анамнезу вопросы, добрая шутка, комплимент бабушке и опять по анамнезу. И всё, вроде и дал человеку поболтать, а вроде и по делу информацию выудил. У меня это как-то само собой органично выходит.